— Ой-ой-ой, — не дожидаясь разноса, Смерть поспешила спрятаться за спинами товарок; а вот Шама наоборот вышла вперёд:

— Василий Иванович, это моя вина. Мы поехали следом за вами и хотели помочь, но…

— Так! — рявкнул Скуф. — Давайте вы сейчас вообще ничего говорить не будете, ладно⁈ Прямо вот совсем ничего!

С тем Василий Иванович закрыл глаза, чуть подышал по-правильному, а затем уверенно зашагал в сторону джипа.

— Только бы диски не залило, — еле слышно пробубнил он, имея в виду свою драгоценную коллекцию хэви-метал.

И дело тут вовсе не в деньгах. Купить новые не проблема. Просто всеми этими дисками Скуф обзавёлся ещё в молодости. И помимо того, что все они были лицензионными, пиратам Скуф как правило ломал лица, часть из них была подписана членами групп.

— Они же ведь все уже, — снова пробормотал Василий Иванович, думая о том, что члены его любимых коллективов не то что больше концертов не дают, но и твёрдую пищу не до конца усваивают. — Я же ведь, блин… Так… Ладно.

С тем Скуф остановился на берегу болота.

— Ай, блин, — поморщилась будто от мигрени Дольче.

— Нихерасе, — совсем не по-аристократически выразилась Фонвизина.

— Ага, — кивнула Стекловата с понтом дела, что уже видала подобное.

На десятки метров вокруг разлилась необычайной силы магическая аура, а джип, слегка поёрзав в трясине, сам собой начал вылезать из болота.

Топь сыто чмокнула, отпуская внедорожник, который завис в воздухе, роняя ошмётки грязи…

— Василий Иванович, это неправильно, — сказала Стеклова. — Таким образом вы разобщаете коллектив.

— Ну… Ну ладно, — ответил я и закинул в рот ещё один кусочек Элеоноры. — Как знаешь.

С другой стороны, она права. Как бы там кто не провинился, но выделять из группы кого-то одного и насильно кормить его шашлыком, пока остальные пашут, непедагогично. Пускай лучше все слюной захлёбываются, глядя на нас с Кузьмичом. Оно их, наверняка, сблизит.

— Ты тогда потренируйся с Ромашкой, — придумал я занятие для Танюхи. — Хлыст у тебя уже есть. А вы давайте-ка там! — прикрикнул я на остальных альтушек. — Трите тщательней!

— Да, Василий Иванович! — ответил мне хор усталых голосов.

Джип и мотоцикл они мне уже отмыли, теперь на очереди кабриолет. А ведь могли бы уже сегодня к Лёхе перебраться. Эх… Молодо. Зелено. Туповато…

— Оп! — лысый мужчина быдловатой наружности в самый последний момент успел подставить ногу, так чтобы подъездная дверь не захлопнулась. — Благодарю! — улыбнулся он бабульке, которая от этих его действий застыла и теперь подозрительно оглядывала всю компанию.

— А вы к кому, мальчики? — спросила она, уже нащупывая в кармане перцовый баллончик.

— А мы в семьдесят пятую, — всё так же улыбался один из «мальчиков».

— Это к Скуфидонской, что ли?

— Да-да, к Ирине Ивановне, — мордоворот Бубнова решил назвать имя-отчество, чтобы не складывалось впечатление, что он просто повторил услышанную фамилию.

— А зачем? — глаза бабульки сузились до двух недоверчивых щёлочек.

— Так мы — ремонтники. Ирина Ивановна решила стены звукоизоляцией обшить.

— А-а-а-а! — протянула бабулька, как только пазл в голове сложился. — Ну наконец-то! Сподобилася!

С тем она гостеприимно поманила всю бригаду рукой, мол, заходите скорее.

— Наконец-то от неё шуму станет меньше!

По правде говоря, шум из квартиры Скуфидонской не доносился никогда, потому как квартира была изолирована ещё на этапе черновой отделки. Но почему бы не побухтеть лишний раз, если уж подвернулся случай? Ну а тем более, что:

— Это всё ёйный хахаль шумит, — уверенно сказала бабулька, и в глазах её зажглись костры революции. — Он ведь знаете, кто?

— Кто? — уточнил мордоворот, потому как никакой информации о сожителях Ирины Ивановны у него не было.

— Он этот, — бабулька перешла на шёпот. — Ордынец, — а потом сразу же на крик: — Представляете⁈ Ни стыда у девки, ни совести!

— И не говорите, — кивнул чоповец, переглядываясь со своими. — А этаж не подскажете?

— Так подскажу, милки. Пятый у неё этаж. Вот только мы все в лифт не влезем.

— Да не переживайте, — махнул рукой мордоворот. — Мы пешочком, — и толпа вооружённых магов хлынула в подъезд…

Глава 7

Соседи знали, что Ирина Ивановна Скуфидонская живёт в 75-й квартире. А вот кто живёт в 76-й, 77-й и 78-й было загадкой. Никто из жильцов ни разу не видел, как открывались эти двери, обитые скучным типовым дерматином и расположенные на одной лестничной клетке.

Более того, если бы кто-то по злому умыслу попытался в них проникнуть и вскрыл бы эти двери отмычкой или иным воровским инструментом, то обнаружил бы за ними сплошную кирпичную кладку.

А всё оттого, что семье Скуфидонских принадлежал весь этаж.

Понятное дело, что одному человеку столько жилого пространства не нужно. Ни одному, ни двум, ни даже трём. И дело тут не в том, что Ирина Ивановна сдавала комнаты или предпочитала держать свои накопления в недвижке. О нет! Ей все эти метры были необходимы под мастерскую и лабораторию.

Пускай её дар был не таким могучим и, мягко говоря, прямолинейным, как у брата, но насыщенная магией кровь Скуфидонских текла в её жилах. Ирина Ивановна была талантливым артефактором; возможно, даже что лучшим в Империи или в мире.

По понятным причинам соревнований среди артефакторов никто не проводил, а сами государства подобных людей хранили как Стратегический Магический Запас.

Другими словами, хорошо.

Так что 78-я — самая дальняя от «входа» через 75-ю квартира — была оборудована похлеще, чем лучшая лаборатория Института Одарённых. И прямо сейчас в ней происходил довольно серьёзный разговор.

В мерцании мониторов двое сидели друг напротив друга в игровых компьютерных креслах.

— Плохая затея, — сказала Ирина и отъехала на стуле обратно, к своему компьютеру. — Очень плохая.

— Рано или поздно всё равно придётся, — ответил ей собеседник, аккуратно поправил очки и, перебирая ногами, поехал следом.

Собеседником Ирины был молодой человек по имени Тамерлан. Специалист в сфере ай-ти-технологий, приехавший из Орды на стажировку несколько лет тому назад и накрепко осевший в Москве.

Однако не потому, что ему так понравилось в этой холодной стране. И даже не потому, что ордынские айтишники были востребованы по всему миру и вдали от дома получали гораздо больше.

Нет.

Всё из-за Ирины.

Белокурая двадцатилетняя красотка вскружила Тамерлану голову, а затем и окончательно приручила его.

Время шло, и пара вот уже полгода как съехалась. Экзамен бытовухой был сдан с отличием. Душа в душу, как говорят в народе; глаза в глаза, щекой к щеке. Единственная загвоздка заключалась в том, что Ирина никак не хотела представлять своего избранника брату.

— Ты что, стесняешься меня?

— Не говори глупостей, — нахмурилась Ира, бесцельно щёлкая мышью, как это принято, когда хочешь уйти от разговора. Открыл папочку, закрыл папочку. Открыл браузер, закрыл браузер.

— Всё потому, что я — ордынец?

— Ти-и-и-м, — с укоризной протянула Скуфидонская, не отрываясь от экрана. — Ты это брось. Ты за кого моего брата держишь? Он прекрасно относится к иностранцам. У него дома даже настоящий австриец живёт.

— В качестве прислуги, — недовольно добавил Тамерлан.

— Неправда, Кузьмич служит, потому что долг чести и всё такое. А так он — полноправный член семьи.

— Но почему тогда⁈

— Голос не повышай.

— Но почему тогда?

— Потому что…

Ирина не договорила, потому как внезапно в 75-й квартире сработала сигнализация. Девушка быстро вывела картинки с камер, одну из подъезда, а другую из прихожей, и промурчала себе под нос:

— Интересненько.

Толпа вооружённых мужиков с ручным тараном как раз выбивала дверной замок.

— Ир, это кто? — заинтересовался Тамерлан.