Романтичная.

Так ещё и в вечной гармонии с самой собой, из которой её просто невозможно было вывести.

Возможно, сыграло роль то, что Ваня провёл всю свою юность в изоляции от сверстниц, тренируя тело и постигая тонкости охоты на монстров, и до сих пор у него в жизни не было эдакой подростковой влюблённости, но факт есть факт.

Хельсин заинтересовался Ромашкиной чуть больше, чем следовало бы.

И потому в тот момент, когда в игре был объявлен перерыв, а Юля углядела телескоп, выглядывающий в окно со второго этажа, он просто не смог устоять соблазну хоть ненадолго остаться с ней наедине.

— Пойдём, я покажу, — поманил он её за собой в дом.

— Правда⁉ — обрадовалась девушка. — Можно⁉

— Ну конечно можно.

— Ну почему-у-у-у⁉ — протянула им вслед Чертанова. — Почему она, а не я⁉ Он ведь, блин, и на гитаре играет, и на звёзды любуется, и зарабатывает вроде неплохо! А видели, какой зад⁉ Видели⁉ Я бы на таком заде, как на подушке спала!

— Катя, зависть плохое чувство.

— Ну почему-у-у-у-у? — продолжила ныть Дольче. — Почему-у-у-уу?

Признаться, Хельсин не умел пользоваться телескопом. То, что он наверняка знал о его работе — так это то, что с линзы стоит снять заглушку. На этом всё. Тут его познания заканчивались, но к счастью, Ромашке посторонняя помощь и не требовалась.

Девушка сама знала, что и как делается.

Не прошло и минуты, как она настроила эту непонятную штуковину, нашарила на ночном небе интересующее созвездие и теперь акустически обозначала своё восхищением космосом.

И тут…

Тут бы Ване продолжать умиляться, восхищаться и потихонечку влюбляться, но вот ведь какая незадача: в этой самой комнате на втором этаже, подальше от посторонних взглядов хранился чехол от гитары. И даже не притрагиваясь к нему, было понятно, что меч в нём сейчас буквально бьётся в припадке. Серебряный обоюдоострый друг никогда не ошибался.

А это значит, что охота Хельсина подошла к последней, финальной стадии.

Он вычислил оборотня, и оборотнем была Юля Ромашкина.

— Хочешь посмотреть? — спросила девушка, не отлипая от микроскопа.

Никогда ещё добыча Хельсина так удобно не подставляла шею под удар…

— Вы чо⁉ — от внешнего вида девок я вознегодовал. — Совсем что ли⁉

Взлохмаченные, сонные, одетые в пижамы и кое-как, а некоторые до сих пор с зубной щёткой во рту. И всё это при том, что время уже восемь! Этак они мне режим собьют ко всем херам!

— А где Ромашкина⁉

— Доброе утро, Василий Иванович, — отозвался бесформенный комок из-под пледа. — Я тут.

— Ромашкина, подъём!

— Да, Василий Иванович, — оборотнесса вылезла из гнезда и босыми пятками потопала к раковине умываться.

— Ещё раз не будете готовы ко времени, я вам на плазме родительский контроль подключу! И плевать мне, что она трофейная!

— Простите, Василий Иванович, — ответил мне хор унылых голосов.

— Уъуъуъу! — погрозил им кулаком и вышел на улицу.

Честно говоря, у меня в тот момент промелькнула мысль о том, что закрытие трещины стоит перенести на день, а то и на два. Может ведь статься так, что девки после двух битв подряд вымотались в чепуху и теперь действительно нуждаются в восстановлении.

Однако.

Спустя пятнадцать минут группа «Альта» высыпала во двор полным составом. Девки были бодры, веселы и полны сил для новых свершений. Даже перешучивались о чём-то своём.

— В машину! — гаркнул я, чтобы чуть угомонить веселье, ибо нехрен. — Поехали!

Ну мы и поехали.

Предварительно я закинул в барбухайку блокатор, так до сих пор непрочитанные дела девок и походные принадлежности. Раскладной стул с подстаканником, раскладной стол, сборный мангал, трёхлитровую пачку угля и удочки. Есть у меня пара блёсен на щуку, которые всё никак не доводилось попробовать.

Ну вот и попробую заодно.

Трещина-то новичковая, так что должно обойтись без моего участия. Главное, чтобы инженеры Валигуры не напортачили, и волна монстров вдруг не повернула на меня. Спугнут рыбу — хрен им, а не благодарность сверху.

Итак…

Само Рабиновское озеро оказалось приятным местом. Хотя… любое место, до которого не добирается толпа отдыхающих уже априори приятно. А тут, получается, два в одном. Удалённость от трассы — это раз. Забор с колючей проволокой и предупреждающие об аномальной трещине знаки — это два.

Вполне себе живописное озеро посередь живописного леса. Берег заросший, но не настолько, чтобы нельзя было удобно подступиться. Короче говоря — красота. А ещё я тут же заприметил помост. Старый, ветхий, он был свёрстан из говна и паутинки, так что аж смотреть страшно. Однако же он протягивался над поверхностью озера метров плюс-минус на десять, и это всяко лучше, чем путать снасти в траве.

Тут-то я, значит, спиннинг и покидаю.

Как и ожидалось, к месту уже была проложена просёлочная дорога, ну а грузовики Валигуры за ночь раскатали её так, что мне на мотоцикле даже скорость особо сбрасывать не пришлось. И да, инженеры уже закончили свою работу.

— Василий Иванович, здравствуйте!

На встречу мне вышел крепкий мужик в клетчатой рубашке и с пудовыми кулачищами. Ну прямо молодая копия моего первого наставника, вот только с забитыми руками и шеей. Примерно так я себе Ярослава и представлял.

— Добрый, — я пожал главному инженеру руку. — Ну давай, показывай, что вы тут напридумывали.

— Пойдёмте! — глаза у Ярослава аж блестели. И впрямь фанат своего дела.

Итак.

Сама трещина располагалась на берегу, так что инженеры не преминули этим воспользоваться.

— Вот о чём я говорил вчера! — крикнул он. — Гляньте-ка на эту прелесть! Чуть экскаватор не утопили, но оно того стоило!

И впрямь. Ребята Валигуры раскопали берег так, что выбегающие монстры первым делом будут наворачиваться в воду, а потом ещё и вязнуть в грязи. А в идеале — вылетать друг другу на головы и ломаться прямо с порога.

— Это хорошо, — покивал я со знанием дела. — Это правильно.

Сама трещина выглядела вполне себе обычно. Полупрозрачная хренатовина со рваным контуром; десять метров в длину и порядка трёх в высоту. Яркость чуть ли не на нуле, и впрямь новичковая.

Те, что я закрывал на пике карьеры, аж светились переливами, а тут… насыщенность такая, как будто в лужу пару капель бензина пролили. Или мыльный шар надули, во! Так даже ближе к действительности.

— Очень-очень хорошо, — повторил я ещё раз. — Показывай дальше.

А дальше начинался коридор. По сути, самое главное сооружение, применяемое при закрытии трещин. Армированные бетонные блоки высотой в два с половиной метра и на ещё один метр вкопанные в землю. Усиленные при помощи магии и при помощи неё же облегчённые.

От трещины и до самого блокатора, эти блоки образовывали две стены протяжённостью пять сотен метров. И если всё сделано правильно, то как раз между двумя этими стенами и бежала волна монстров.

Короче…

Если тебе удалось каким-то чудом наскрести на это чудо артефакторной мысли, — ну или взять на неё кредит, — то половина дела уже сделана. Можешь смело открывать свою контору и браться за заказы от егерей.

Корона на таких вещах не экономила никогда, и выплачивала инженерам свою часть гонорара чуть ли не день в день. Сметы проверялись задним числом, но стоимость возведения конструкции уже была плюс-минус известна и незначительные колебания в сторону от рыночной стоимости прощались.

Потому что трещины.

Потому что монстры.

Потому что если подпустить к этому телу душных чинуш, казнокрадов, папкиных сыночков и прочих долбодятлов, то очень скоро по центру Москвы будет разгуливать всякая хтонь, и тут уже не егерями… тут уже всем миром справляться надо будет.

— В первой секции рвы и колья, — увлечённо рассказывал Валигура, увлекая меня за собой вдоль наружной стены. — А вот тут первый опорник. Жалко, что пришлось малинник вырубить, но место максимально удобное…

Спустя каждые сорок метров в стене коридора была расположена бронированная дверь. По задумке группа егерей, — в нашем случае альтушки, — заходили через эту дверь на специально оборудованную площадку и поливали огнём бегущих на них монстров. Затем, когда волна докатывалась до опорника, они либо держались сколько могли, — если магическая классификация позволяла вести ближний бой, — либо же через дверь выходили из коридора, и пока монстры карабкались через очередную полосу препятствий, отходили к следующему опорнику.